На сегодняшний день рекламные биллборды уже выражают все наши мысли - тут и счастье, что живы; и боль; и благодарность ВСУ; и ненависть. Тем временем в стране так много раз посылают россиян на, что даже разгорается филологическая дискуссия, как делать это правильно (согласно правилам этого самого русского языка) - филологи пишут свои разъяснения.
В этот день еду искать бомбоубежища с финскими журналистами «HS».
И понимаю, что, пожалуй, впервые выехала в центр города с начала войны. До этого момента умудрялась огибать его по Окружной.
Оказывается, город за 21 день научился жить во время войны. Мешки с песком и другие укрепления стали частью города, который тем не менее живёт. Самый центр перекрыт – туда не могут попасть обычные люди, мы оберегаем его, он стратегически важен.
копировать
Журналистам очень сложно было найти гостиницы – это главная проблема в эти дни. Гостиницы не работают. А в остальном – даже в маленьких подворотнях за закрытыми ставнями можно было поесть. Вместе с финскими журналистами я узнала, что в самом центре Одессе, на Соборной площади есть недурственное тёплое бомбоубежище, а напротив собора можно поесть борща.
Журналисты пугаются, когда начинается воздушная тревога во время нашего ужина в таком малюсеньком кафе и удивляются, что я в это самое время спокойно допиваю кофе и говорю, что тут в старом доме с толстенными стенами на первом этаже мне как-то спокойнее, чем скажем на улице. А рядом такие же ужинающие люди тоже особо не спешат.
Одна из машин с гуманитарной помощью уже выехала из Германии и на работе я занимаюсь тем, что оформляю документы водителей для встречи её на границе. Я ещё даже не представляю, сколько проблем будет с этой самой встречей, но на данном этапе – работа кипит.
Брат моей подруги в Одессе добровольцем утром пошел в военкомат и уже через час собирал рюкзак по распределению в бригаду ТрО.
Нам всем очень тревожно.